Редактор — Алёна Занковец, Анастасия Бондаренко
Иллюстратор — Навэль Баркат
Девочка Соня была вся такая маленькая и худенькая, что казалось, чем-то болела. Но привлекала она внимание совсем не этим, а огромными голубыми глазами, которые на фоне изможденного лица были словно на выкате. А еще — руками. Таких длинных костлявых рук мне не доводилось видеть никогда: как палки, как две тонкие, высохшие палки. Девочка Соня очень любила обниматься. Придет, сядет рядом с тобой незаметно, посмотрит своими голубыми, а потом как закрутит руки вокруг тебя в несколько раз — так ей не хватало ласки.
Она мечтала стать балериной, но в ее родной деревне, как и в любой другой, не нашлось специальной школы, только в соседнем городе. Матери вечно было некогда, а отца вообще, кроме водки, ничего не интересовало, не то что «искусство твое», поэтому Соня, укутываясь в шторы, пела и танцевала для воображаемых зрителей, пока никто не видел. А если отец заставал ее за этим занятием и колотил за весьма «ценную» тряпку, девочка Соня не плакала, а считала до десяти.
Раз — отрываю пяточки.
Два — поднимаюсь на носочки.
Три — поднимаюсь на пяточки.
Четыре — ножку вверх.
Пять — плие.
Шесть — поворот.
Семь, восемь, девять, десять ударов — кружусь, кружусь, кружусь…
У девочки Сони был один лучший друг — Гусь. Его приговорили к смерти путем обезглавливания и попадания в суп. Но когда Соня увидела, как отец, весь в крови, сидит над телами пернатых и готовится занести топор над очередной жертвой, она бросилась прямо под орудие убийства и выхватила несчастного гуся из-под топора. Гуся она спасла, но пальца лишилась. «Хорошо, что не на ноге», — думала она, обнимая Гуся, и представляла себя балериной.
С того момента «безпальцая Соня», как ее дразнили деревенские ребята, уже не расставалась со своим пернатым другом.
Балет она впервые увидела по телевизору у «этих инцилигентав», как называла мать соседей. Интеллигентам нравилась Соня, они приглашали ее к себе пить чай с конфетами и смотреть балет, но, как только по телевизору начинали показывать очередную постановку, девочке уже не нужен был ни чай, ни конфеты. Она садилась перед экраном и с открытым ртом наблюдала за происходящим своими большими голубыми.
Учебу Соня не любила, как и та ее. Знания давались ей тяжело, поэтому в школу она всегда шла медленно и неизменно опаздывала. И всякий раз учителя ругали ее за это, а отец прикладывался ремнем. Но она ничего не могла с собой поделать: ей настолько не хотелось быть там, где не хотелось, что ноги не шли, а руки еле волочили по земле огромный рюкзак. А вот из школы она мчалась домой, потому что знала: никто и внимания на нее не обратит, не скажет, что она безпальцая, или длиннорукая, или глупая, а к тому, что будут бить, она уже привыкла.И еще Соня знала: чтобы стать балериной нужно и не такую боль вытерпеть.
По дороге домой ее встречал Гусь и все время рассказывал что-то на своем гусином, но Соня не слушала его: она не любила и не умела слушать. Она любила обнимать своими длинными и смотреть своими голубыми.
Но вскоре Соня заболела. Только об этом и говорили в деревне бабки, да и не только бабки, обсуждала уже вся деревня. Просто говорить больше было не о чем там, где родилась, жила и умирала девочка Соня.
В больнице врач сказал:
— Что ж вы, мамаша, так поздно?
Оказалось, девочка Соня болела уже давно, но только рассказать кому-то о том, что кашляет кровью стеснялась, потому как говорить не любила, да, может, и не совсем легко ей это давалось. Ведь то, что Соня могла, она делала: спасала гусей, смотрела балет, танцевала для воображаемых зрителей и для них же пела, а вот говорить с кем-то — дело другое.
В больницу к Соне приехали интеллигенты. В палату их не пустили, но посылку передали. И девочка радостно махала им из окна своей длинной, еще более костлявой рукой, а интеллигенция махала ей в ответ и улыбалась, хотя лица их были совсем невеселые. В посылке была книжка с картинками о балете, которую Соня разглядывала точно так же, как и смотрела постановки по телевизору: не дыша, чтобы слышать каждое движение, видеть каждое па балерины.
Через несколько дней девочка Соня умерла.
Ей не было страшно: она никогда не знала смерти и верила, что ее ждет что-то новое и интересное, только кашлять и дышать было больно. Правда, Соня грустила слегка: боялась, что вскоре больше не сможет никого обнять. А ведь она так любила обниматься. Перед тем, как ее огромные голубые закрылись, Соня представила, что танцует балет на большой сцене, а полный зал зрителей аплодирует ей: вся деревня, жители соседних деревень, врачи, одноклассники и, конечно же, Гусь. Хорошо, что Соня уже никогда не узнает, что в день, когда она умерла, Гуся пустили на мясо, и что там, куда она ушла, балета нет.
Хотя кто знает, ведь раньше и я думал, что девочек с такими длинными руками и такими огромными голубыми на свете тоже нет.